\вернуться на главную\\интро:Ранее мы обсуждали с вами данные во множестве аспектов. Но ведь также важно, кто и зачем их использует. Частично мы затрагивали этот вопрос, когда говорили о том, какую роль может играть бизнес или государство. Однако кроме них, данные также могут использоваться активистами для создания желаемых социальных изменений, а также для замедления и предотвращения нежелательных.
Ведь датафикация и агентность тесно связаны, хотя сам характер этой связи интенсивно обсуждается исследователями и активистами.
Во многом это известная для социологической теории проблема соотношения структуры/агентности. Это дискуссии о том, чему мы отдаем больший приоритет в социологических исследованиях и социальной теории – социальным структурам или действиям индивидов?
Как эти два феномена взаимосвязаны?
Чтобы больше узнать об этом, можно прочитать эту
статью.
Множество людей беспокоятся о том, какая судьба ожидает их данные: кто, когда, зачем и почему будет обращаться к их сбору, хранению и анализу. И эти беспокойства в каких-то случаях конвертируются в социальное действие. Одни группы или отдельные видят здесь возможность обратиться к ним как к способу приведения в жизнь тех проектов, которые раньше им казались затруднительным. А другие группы, например, пытаются понять, что будет с их приватностью в условиях, где всё больше данных собирается и используется для принятия решений.
Можно сказать вслед за многими исследователями, что датафикация как процесс порождает новые формы агентности и социального действия (Couldry, 2014, Hepp, 2016, Milan, 2019) .
Так возникает понятие, которое исследователи называют дата-активизмом (data activism). Давайте разберемся, что это значит, и как этот феномен позволяет нам взглянуть иначе на процессы датафикации. Для прояснения скажу, что под датафикацией я понимаю совокупность процессов трансформации разных аспектов мира в данные, которые прежде данными не являлись.
А теперь к дата-активизму. Милан и Гутьеррес (2015) определяют дата-активизм следующим образом:
"series of practices at the intersection of the social and the technological dimension of human action, with two aims: either resisting massive data collection, or actively pursuing the exploitation of available data for social change"Если сопротивления массовому сбору информации Милан и Гутьеррес предлагают называть реактивным дата-активизмом, то использование доступных данных для социальных изменений определяется как проактивный. Во многом это взаимосвязанные вещи, и на практике мы вполне можем увидеть их пересечения, однако аналитически их лучше разделять.
На полях заметим, что это не единственная возможная типология дата-активизма. Так, в статье 2019 года Бералдо и Милан предложили раскладывать концепт "дата-активизма" по двум плоскостям: индивидуальное/коллективное и данные как репертуар/данные как ставка. Если идея "данных как репертуара" обращает наше внимание на то, каким образом они используются дата-активистами для каких-то целей, то идея "данных как ставки" направлена на те ситуации, когда дата-активисты сами переосмысливают и оспаривают те или иные данные.А теперь — к типологии реактивного и проактивного дата-активизма.
